Как Дзюба своей жестокостью и коварством довел беспредел в Крыму до наивысшей точки

 

Украинские годы - это страшное, но и удивительное время для Севастополя и Крыма. "ИНФОРМЕР" продолжает цикл публикаций, посвященных самым одиозным фигурам, компаниям и событиям украинского прошлого города-героя и всего Крыма. Олег Николаевич (Алик) Дзюба родился 31 октября 1952 года в селе Пробуждение Генического района Херсонской области, вырос в Крыму, был женат, неоднократно нарушал закон (осужден по статьям 81 и 140 У К УССР).

 

По отзывам тех, кто его знал, Дзюба был человек чрезвычайно решительный и бесстрашный, дерзкий и мстительный, наделенный сильной волей, со взрывным темпераментом, неплохими организаторскими способностями… и придерживающийся принципа вседозволенности. 

Он легко, ни на мгновение не задумываясь, играючи мог переступить через что угодно и кого угодно, не знал удержу ни в алкоголе, ни в наркотиках, ни в игре, ни в драке. Когда Дзюба «включался», то оказывал подавляющее, почти гипнотическое воздействие на партнера.
Как утверждают многие, с младых лет была у него заветная цель - стать самым главным в Крыму, подмять всех авторитетов, стать единоличным хозяином, пусть "чёрным", но королем.Но самая большая дорога, как известно, начинается с одного маленького шага.

 

Известный в восьмидесятые годы прошлого века в Крыму криминальный лидер Владимир Гужев (по прозвищуГуня) руководил несколькими бригадами напёрсточников в Симферополе.

 

Как раз в то время этот лохотрон набирал свою популярность. 

 

И так совпало, что, отсидев незначительный срок в колонии, Гуня познакомился там с людьми, занимающимися на воле как раз наперстками. Выйдя на свободу, Гуня стал присматриваться к данному виду деятельности и сумел привлечь к себе несколько таких бригад.

 

Аферисты стали работать под крышей Гуни, который к тому времени обзавёлся связями среди криминалитета, набрал к себе в бригаду спортсмена Юрия Иванова, уголовника рецидивиста Витю Приходькова по прозвищу Макаленок, Сергея Тимофеева по прозвищу Джон и рукопашника Сергея Лапкина.
На бригаду Гужева работало 30 наперсточников, которые обманывали в большей степени приезжих в Симферополь людей. Позже под влияние Гуни попадут и карточные шулера.Но подобный вид мошенничества был сезонным, а бригаде нужны были деньги постоянно. Поэтому Гуня начинает в конце 1980-х годов склоняться к занятию рэкетом. Его бригада берёт под свою охрану несколько местных кооперативов. Помимо этого, Гуня начинает заниматься выбиванием долгов, участвовать в коммерческой деятельности подконтрольных ему кооперативов. Чтобы не светиться лишний раз перед милицией, члены бригады официально устраиваются на работу к своим же коммерсантам. Естественно, что никто из них не проработал на своем рабочем месте и дня.

В 1988 году бригада Гужева начинает вести совместные дела с набирающей силы группировкой братьев Бестаевых. Вскоре бандиты поняли, что необходимо объединить их бригады, чтобы сформировать вполне организованную преступную группировку.

 

Теперь у группировки Гуни имеются постоянные источники дохода, как от незаконной коммерческой деятельности, в виде мошенничества с наперстками и картами, но и чисто от преступных деяний, таких как рэкет, вымогательство, разбои и грабежи.
Вскоре у Гуни происходит историческая встреча с человеком по фамилии Дзюба, с именем Олег и по кличке "Алик".Олег Дзюба, опирающийся на серьезную и крепкую, но небольшую команду (поначалу это только два напарника, Сахан и Шпан, оба ранее судимые и столь же зрелые, как сам Дзюба), попросил "работы" у Гуни.

 

Тот согласился, вскоре Дзюба по указке Гуни выезжает на различные стрелки, разборки. Он неплохо справляется со своими обязанностями. За это лидер бригады платит Дзюбе неплохие деньги. 

 

 

Сначала Дзюба с Саханом (Ткачев Александр Михайлович, 1953 года рождения, уроженец поселка Чадыр-Лунга МССР, проживал в пригородном поселке Мирное) и Шпаном (Белянский Евгений Дмитриевич, 1956 года рождения, уроженец Симферополя) действовали в качестве боевиков Гужева, "вправляли мозги", выколачивали долги, короче - разбирались с неугодными Гужеву людьми, иногда - за отдельное небольшое вознаграждение, иногда - просто выполняя задание.

 

Одновременно же они подбирали людей из банды Гуни, как рядовых напёрсточников и рэкетиров (например, Хрипанюка), так и капо, например, Сажня (Сажнев Владимир Николаевич, 1962 года рождения, уроженец города Сима РСФСР, числился в том же кооперативе «Новинка», что и Гужев).

Раскол, естественно, проходил не без конфликтов, но Дзюба сумел дать понять Гуни, что тот ни в одиночку, ни с помощью своего ближайшего окружения с ним и его бригадой не справится. 
Мирное решение было невозможно: Гуне отступать было просто недопустимо, ибо он потерял бы авторитет и силу страха, с помощью которого он удерживал группировку.

 

 

Предстояла война, первая настоящая гангстерская война нового времени в Крыму. Гуня и Дзюба понимали, что она неизбежна. Дзюба к ней стремился, и он же её развязал.

5 ноября 1988 года, в 00 часов 20 минут, Гуня возвращался домой. Припарковав свой автомобиль, он направился к подъезду. В то время авторитеты еще ездили в одиночку, не заботились даже о разведке и элементарном наблюдении за окрестностями.

 

Как только Гужев вышел из машины, Олег Дзюба и его сообщник Сахан начинают стрелять в авторитета. 
Хватило двух выстрелов из ружья, Гуня падает на асфальт. Дзюба не стал проверять состояние Гуни, киллеры скрылись с места расстрела.А между тем криминальный авторитет выжил и через месяц вышел из больницы. 

По всем законам гангстерской войны теперь ему предстояло сделать ответный ход, убрать Дзюбу и его команду (о том, что стреляли именно Дзюба с Саханом, знали многие).

Гуня обращается к братьям Бестаевым за помощью. Те соглашаются убрать и Дзюбу, и Сахана.

Под патронажем Бестаевых состоялась встреча Гужева с Раулем (Манафов Рауф Феликсович, старший из братьев-разбойников, по крымским меркам — авторитет в преступном мире).

Условия сделки сейчас уже не выяснить, но главное — итог: 

Рауль пообещал расправиться с Дзюбой и Саханом. А поскольку противники, с его точки зрения, ничего особенного не представляли — «а, подумаешь, шумный высер, козлы еще параши не нюхали», — то не стал тратить слишком много времени на подготовку: ствол у него был, оставалось только сформировать ударную группу.

Двадцать седьмого ноября 1988 года Рауль Бестаев, Бесик и еще один член группировки Александр Скоробогатькоприехали во двор дома, где, по данным разведки, находился Олег Дзюба и Сахан.

 

Едва из «восьмерки» выбрались Рауль и Бесик, как навстречу им из дома выскочили Сахан, Дзюба, Шпан и Хрипанюк (член одной из бригад наперсточников Гужева впал в немилость у прежнего хозяина за долги и охотно присоединился к бригаде Дзюбы).

Выскочили не с пустыми руками...

Дзюба всегда отличался хорошей реакцией и ни на мгновение не усомнился, зачем пожаловали вооруженный тесаком Бес, правая рука подстреленного Гуни, небезызвестный Рауль, на ходу обнаживший ствол.
Ждать первого хода тоже не собирались: Сахан выстрелил из обреза в вооруженного Рауля, но промахнулся, а перезарядить не успел. В ответ тот четырежды выстрелил в Сахана, двумя пулями ранил его в живот.Тем временем Дзюба вогнал в грудь Бесику длинную заточку, «пику» и бросился к Раулю, а тот, позабыв о пистолете, рванул к машине и был таков.  Сахана и Бесика доставили в больницу, операции прошли успешно.

 

По данному факту было возбуждено уголовное дело, но Сахан и Бесик от дачи каких-либо объяснений отказались, тогдашней крымской Фемиде этого показалось достаточно, раненых гангстеров из враждующих группировок, отлеживающихся в соседних палатах, представители власти больше не беспокоили.

 

Двадцать восьмого марта 1989 года, поздно вечером, Гуня на своей "девятке", вместе с Сашей Скоробогатько, который постоянно находился при нем последние полгода, подъехали к дому Гужева на улице Украинская, 8.

Гуня загнал машину в гараж, вышел и, уже когда запирал снаружи прочную металлическую дверь, грохнул мощный взрыв. Капитальный гараж разлетелся, как карточный домик, "девятка" превратилась в груду искореженного и оплавленного металла, но сам Гужев уцелел: стальной лист двери принял осколки и часть ударной волны.

 

С тяжелой контузией Гуня опять оказался в областной больнице имени Семашко и на продолжительный срок был выведен из войны. 

16 апреля, когда напряжение несколько спало, а в доме Гужева находились только он сам, его жена Татьяна и Бесик, в половине пятого утра залаяла сторожевая собака. Караульный в эту смену Вася Бесик выглянул в окно и увидел Хрипанюка, опального напёрсточника, с ружьем подбирающегося к дому; в полутьме виднелось еще несколько не менее впечатляющих фигур. И хотя Бес не успел их ни опознать, ни разглядеть, кто чем вооружен, в целом намерения нападающих были ясны.

"Тревога!" - закричал Бес и растолкал спящих. Кто-то из Гужевых оповестил милицию, с которой существовала договоренность о помощи (отключить Гунин телефон у налетчиков еще не хватало квалификации).
Тут же раздались два взрыва — рванули граната «ф-1» и ручная бомба-самоделка, брошенные с полутора десятков метров, но особого ущерба не нанесшие. Затем нападавшие открыли огонь из карабинов и пистолетов по окнам дома.Силы были явно неравны, при желании уже через несколько секунд можно было вышибить двери, но спустя несколько минут, когда еще никто в дома не был задет пулями, раздался вой милицейской сирены, нападавшие ретировались.

 

По делу было собрано достаточно доказательств, суд принял его к производству. 

Далее начинались очередные "странности крымской Фемиды". Суд откладывался и откладывался, свидетели по два-три раза меняли показания, исчезали вещественные доказательства, изменяли показания и потерпевшие, так что в конце концов получалось, будто Дзюба из несуществующего карабина, но героически отражал нападение неведомых темных сил плечо в плечо с Гуней. 

В общем, всё закончилось ничем.

После этого положение в криминальном мире Симферополя постепенно устаканилось. Сахан, руководящий бригадой Дзюбы, пошел на перемирие с Гуней. А Гуня, заключив с Саханом мир, начал охоту на Жирафа. Но тот сумел нанести удар первым. 17 декабря 1989 года, возвращаясь на своей новенькой "Жигули" восьмой модели с крестин ребенка знакомых, автомобиль Гужева был обстрелян.

При этом погиб его самый верный человек Василий Бесик, а жена ранена. Тяжелое ранение в руку и лёгкие получил и сам Гуня.

Пока он был в больнице, по городу прошел слух, что Дзюба, Сахан, Жираф и несколько еще вчерашних соратников Гуни, решили объединить свои силы для расправы над первым криминальным авторитетом. 

Гуня сбежал из больницы через окно туалета, и больше в Крыму его никто не видел. 
По крайней мере он навсегда исчез из поля зрения и врагов, и друзей, и милиции. Говорят, что через десять лет, в 1999 году, его видели среди футбольных болельщиков в одном из баров Новосибирска. Когда подошли и спросили, Гужев ли этот человек, то мужчина отрицательно покачал головой и поспешно покинул заведение.А Дзюба тем временем продолжает взрывать ситуацию в криминальном мире Крыма, перемешивать все карты, чтобы потом вытянуть из колоды главный козырь и стать Первым. Но для этого мало было одной харизмы и постоянной готовности убивать. Такое было возможно в зоне, но на воле действовали уже другие понятия, которые не имели ничего общего с уголовной романтикой. 

Здесь для власти нужно было не количество ходок, а деньги, бизнес-хватка, наличие своих людей в официальных властных структурах. 

За это Дзюба и презирал своих коллег по криминалитету, считая, что власть должна быть у "честных воров", а не у бывших "шестерок-коммерсантов". 

Стоит сказать, что Дзюбу боялись все. Боялись его взрывного характера, коварного ума, бесстрашия, граничащего иногда с безумием. 

Присутствие такого человека в Крыму, где авторитеты начали постепенно уходить от прямого бандитизма и пытались вести свои группировки к легальному бизнесу, было небезопасно для всех. 

Особенно мешал Дзюба Виктору Башмакову.

Обострило ситуацию к началу войны между Дзюбой и "Башмаками" и то, что по приказу Башмакова был убит товарищ Дзюбы — Тимофеев по кличке "Джоник". Это был достаточно известный в городе игрок и специалист по криминальным разборкам, который вместе с Аликом  Дзюбой начинал работать под крылом Гуни. 
Ситуацию обострило и то, что "башмаки" совсем обнаглели и обложили коммерсантов данью до 45%, тогда как все другие группировки брали только 20%.На этот период приходится еще один интересный момент криминальной биографии самого жёсткого крымского авторитета - это его связь с этнической крымскотатарской группировкой "Имдат" ("Содействие"). Эти джигиты главным образом содействовали своим собственным соотечественникам, обкладывая данью в основном рыночных торговцев.

 

Слабый по сравнению с другими ОПГ "Имдат" искал партнеров, чтобы укрепить свои позиции. Искал их и Дзюба. 

Так и «встретились два одиночества», правда, говорят, татары партнёра поддерживали больше морально. Зато этот альянс еще больше навредил репутации Алика: в бандитской среде в то время больше, чем в любой другой, слово "татарин" ассоциировалось со словом "враг". 

Татарского усиления не могли допустить ни "Башмак", ни "Сейлем" ("Греки" были, говорят, более дипломатичны).

Еще одна опасность, которую нёс Дзюба, - его связи с московскими авторитетами, которых тогда не было ни у кого из паханов-крымчан, не знавших, почем на зоне фунт лиха. Настоящих воров в законе с их уставом пускать в свой монастырь на полуострове не хотели.

Так, к примеру, известно, что неплохие отношения были у Дзюбы с криминальным миллиардером Семеном Могилевичем, известным в узких кругах как Дон Сименон.

 

Говорят, в своё время Дзюба не раз пользовался гостеприимством Могилевича - прятался у того в Венгрии. Кстати, венгерский бизнес Могилевича не без помощи Алика Дзюбы был связан с Крымом.

                                                                                                               Семен Могилевич
Ошибка Башмака была в том, что он не увидел в Дзюбе опасного конкурента и врага. Это, как известно, стоило ему жизни — в июне 1994 года Виктор Башмаков был убит...К ликвидации Башмакова Дзюба подошел серьезно: больше месяца он лично натаскивал киллеров. Несколько недель они устанавливали распорядок и маршруты передвижения "клиента" и выбирали место расстрела.

Для операции избрали быстрое и маневренное транспортное средство - мотоцикл. Вёл мотоцикл Сивашов. 

Кондаров, вооруженный автоматом, сидел за спиной.
   
Двадцать первого июня 1994 года, примерно в десять утра, из "Таврии" поступил сигнал: заметили две отъезжавшие от дома Башмакова машины. В передней находился сам Виктор, сзади - машина сопровождения.

У выезда на главную дорогу Симферополь-Евпатория башмаковский "БМВ" притормозил, пропуская следовавшие по трассе автомобили.

Позже свидетели рассказывали, что в это время рядом с "БМВ" неизвестно откуда появился мотоцикл. Парень, сидевший на заднем сиденье мотоцикла, вскинул автомат и хладнокровно расстрелял водителя, затем хлестанул очередью по машине сопровождения и отшвырнул разряженный автомат. Мотоцикл спокойно развернулся, взревел и скрылся с места происшествия так же внезапно, как и появился.
Виктор Башмаков скончался по дороге в Центральный аэропорт, к ближайшему медпункту. Получил пулю и один из охранников, сидевший в машине сопровождения.Успешно завершив операцию, Сивашов и Кондаров помчались к селу Дубки, где сожгли мотоцикл в лесопосадках и пересели в заранее приготовленную машину...

Дзюба не боялся ни войны, ни крови, был, конечно, отчаянным отморозком и авантюристом, но не тактически безграмотным "быком". Он отчетливо понимал, что его немногочисленная команда не может тягаться с сотнями стволов "башмаков" и что такая война вообще не принесет пользы никому, кроме милиции и похоронных команд.

 

 

За смерть лидера "башмаки" отомстили Евгению Поданеву, однако очень скоро поняли, что ошиблись в заказчике, и переключились на Дзюбу.

Осенью 1994 года, когда прошло несколько месяцев после смерти Башмака, на трассе Симферополь-Николаевка двое сотрудников «Беркута» и один работник ГАИ остановили машину «Фиат», в которой ехали трое дзюбинских пацанов — Б. Лясковский, А. Щетина и А. Дудко. 

Дзюбинцы, ничего не подозревая, остановились и вышли к переодетым в форму сотрудников правоохранительных органов "башмакам".

Ряженые бандиты тут же избили Щетину, Лясковского посадили в свой автомобиль, Дудко затолкали в «Фиат» и на двух машинах повезли свои жертвы в сторону Николаевки. Дудко расстреляли в лесополосе между селами Демьяновка и Ключи. А Лясковского и Щетину убили недалеко от того места, где остановили их «Фиат». 
Но первое настоящее покушение на самого Дзюбу было совершено в сентябре 1993 года.Часов около шестнадцати машина с авторитетным беспредельщиком, водителем и двумя товарищами припарковалась на стоянке у одной из городских поликлиник Симферополя, находящейся на окраине. 

Здесь довольно длительное время практиковал врач-китаец, о чудодейственных способностях которого по крымской столице ходили легенды. Какими недугами страдал сорокалетний авторитет, достоверно не известно, однако он неоднократно прибегал к услугам китайского целителя.

На этот раз сеанс оздоровления чуть было не закончился для Дзюбы роковым образом. Он пробыл в поликлинике около получаса, вышел в сопровождении товарища и сел в машину. Именно в этот момент из ближайших к стоянке кустов раздались автоматные очереди (как выяснилось потом, стреляли из "АКМ", который был брошен неподалеку).

Прицельный автоматный огонь с небольшого расстояния скосил трёх пассажиров машины, но сам Дзюба каким-то чудом успел выскочить из автомобиля и, прижимая к телу простреленную руку, петляя и лавируя между прохожими, побежал по улице по направлению к центру города.

Киллеры (автоматчиков было двое) не рискнули преследовать свою жертву или стрелять вдогон на достаточно многолюдной в это время улице, и это дало возможность легко раненному Дзюбе уйти.

Он срочно улетел в Германию.

За полгода, прошедшие после бегства в Германию Дзюбы, его группировка заметно сдала и серьезной угрозы для "башмаков" уже не являла, несколько боевиков переметнулись к конкурентам, а киллеры (о чем, конечно, "башмаки" не знали), обретались то в российской, то в украинской столице. И обстоятельства складывались так, что у "башмаков" за зиму образовались куда более актуальные и опасные противники. 

И сам Дзюба к началу 1995 года, отсидевшись с семьёй в Германии, решил, что уже может возвращаться домой и начинать наводить там порядок. 

Дзюба не знал, что лидеры двух самых мощных ОПГ (Башмаки и Селейм) договорились убрать его ещё до того, как он ступит на крымскую землю.

21 января 1995 года Дзюба вместе с женой Ольгой и 13-летней дочерью Алёной в сопровождении двух охранников прилетел из Франкфурта-на-Майне в Киев. 

Выходя из здания международного аэропорта Борисполь, Дзюба держал дочь на руках, а его охранники несли чемоданы. 

Когда двое неизвестных в масках, одетые в форму летчиков, открыли по ним стрельбу из пистолетов, Дзюба был бессилен. Он получил три ранения - в голову, руку и шею, - но они были неопасные, пули лишь оцарапали авторитета (как оказалось впоследствии, это было уже результатом недостаточного профессионализма, "служебной ошибки": один из киллеров перед ликвидацией выпил сто граммов "Абсолюта", видимо, для храбрости, поэтому промазал). 

Ранены были и его телохранители, не успевшие даже вытащить оружие. 

Киллеров задержали.

Ими оказались крымчане Андрей Шулежко 1970 года рождения и Александр Сляднёв 1973 года рождения. Они входили в "семью" "башмаков", полностью признали свою вину, но всячески выгораживали организатора преступления, некоего Владимира Янмина (кличка Японец), который также был задержан вместе с человеком, осуществлявшим прикрытие, - киевлянином Тарасом Зиновенко.

Следствие собрало все необходимые доказательства, что называется, "раскрутило" криминальный эпизод. Шулежко и Янмин получили исключительную меру наказания, Сляднев и Зиновенко соответственно - 14 и 12 лет лишения свободы.

Это преступление потрясло всех, кроме "Башмаков". Убийство ребенка, судя по всему, входило в их планы.

Через неделю после…бориспольского покушения в лесополосе близ симферопольской городской свалки был найден труп двадцатитрёхлетнего сына Дзюбы от первого брака. Молодой человек, давно пристрастившийся к наркотикам, был попросту задушен.Дзюба вновь уезжает за границу и готовится к войне. Он возвращается в Крым, в начале лета 1995-года Симферополь потрясла серия взрывов. Были разрушены несколько доходных точек "Башмаков": мебельный цех и бары "Аленка", "У Андрея", "Кондор", "Татьяна". 

Ситуация в Симферополе встревожила весь криминальный мир бывшего союза. По некоторым данным, в начале июня 1995 года в Севастополь прибыли воры в законе из Москвы, чтобы примирить противников, так как их война грозила тем, что в Крым перестанут ехать отдыхающие. А от миллионных доходов от курортного сезона зависели не только местные братки. 

Говорят, что москвичи сумели склонить "Башмаков" и "Сейлем" к компромиссу: они якобы обещали оставить Дзюбу в покое с условием, что все его коммерческие структуры перейдут под их "крышу". Насколько это отвечает действительности, проверить трудно. 

Возможно, такая договоренность действительно существовала, но бандиты — не дипломаты, и выполнять обещания в этой среде не привыкли. 
12 июля 1995 года было совершено покушение на последнего оставшихся в живых кроме матери, близкого Дзюбе человека, жену Ольгу.Автомобиль, в котором она ехала домой, расстреляли на "горбатом мосту" у железнодорожного вокзала Симферополя. Кроме Ольги, в нем находились водитель Евгений Иконников и два охранника. 

Грузовик, едущий впереди, при спуске начал тормозить, а вслед за ним вынуждена была притормозить и машина Ольги Дзюбы. Этого ждали сидевшие за кустами боевики. Раздались автоматные очереди. Все четверо были буквально изрешечены пулями и погибли на месте.

Интересно, что нападение на жену Дзюбы произошло буквально через десять минут после того, как она вышла из приемной тогдашнего начальника Главного управления внутренних дел Украины в Крыму Виталия Кириченко. Незадолго до этого она обратилась к Кириченко с просьбой о защите и выдаче разрешения на ношение оружия.

Но 12 июля назначенная на полдень встреча не состоялась: посидев в приемной, Ольга получила сообщение, что её не примут (по другой информации, Кириченко всё же принял её), после чего Ольга села в "девятку".

Сразу же после расстрела автомашины первыми к ней подбежали сотрудники железнодорожной милиции (преступление произошло недалеко от железнодорожного вокзала в Симферополе, на вполне предсказуемом маршруте от центра к дому Дзюбы). Убийцы же, сбросив рабочие халаты, спортивные шапочки и перчатки, бежали с места преступления. Автоматы полетели в речку Салгир.

Ольга была убита чуть за полдень. Буквально через два часа после гибели жены Дзюба позвонил своей матери и сообщил, что "Олечку убили", а он задержан милицией.

Около 22 часов, после беседы у руководства крымской милиции (на самом деле Дзюба не был "задержан", его привезли в Главное управление поговорить, выяснить, прежде всего, есть ли какая-нибудь информация о причинах покушения на жену), Дзюба отправился домой.
Во избежание "продолжения" вокруг его дома была выставлена охрана - бойцы спецподразделения "Беркут". Вскоре в дом приехали несколько милицейских офицеров, а затем и сам начальник крымской милиции.Приехавшая домой к сыну мать застала Дзюбу в окружении милиции. Он был сильно, чуть ли не до невменяемости пьяным. Тут же присутствовал начальник ГУВД Кириченко.

Алик, достав бутылку водки, предложил еще выпить. Мать отговаривала: "Давай, сынок, сначала Олечку похороним".
Рванув на себе рубаху, Дзюба, почти рыдая, выкрикнул: "Что мне делать? Дочь убили, жену убили!"После этого в комнату вошли следователи. Посовещавшись с ними, генерал В.Кириченко отдал распоряжение оставить у дома охрану и уехал.

Против ожиданий, на Дзюбу в эту ночь никто покушаться не стал. Все произошло как раз наоборот: сам он, выпрыгнув из окна во двор, бежал из охраняемого дома.

Прежде всего он отправился к замаскированному тайнику, откуда взял припрятанные автомат и пистолет "ТТ". Обстреляв из них сотрудников "Беркута", которые попытались преследовать авторитета, он двинулся в назначенное по радиотелефону место, где его уже ожидала машина с тремя охранниками.

Машина с Дзюбой колесит по городу с вполне конкретной целью, и в ней появляются, извлеченные из тайников, еще один "Калашников" и граната РГД.

Затем, выбравшись из лабиринта завокзальных улочек на евпаторийскую трассу, белый седан мчится в поселок ГРЭС.

На пустынной в это время трассе Дзюба, скорее всего, не столько пьяный, сколько предельно взвинченный, палит в окно из автомата. 
Так и запомнилась эта картина случайному свидетелю: ночь, рев мотора, ослепительный свет фар, полыхающий пламенем из окна машины автоматный ствол и бледное, мертвенное искаженное лицо стрелка.Машина влетает в грэсовский поселок и направляется к кафе "Калинка", одной из штаб-квартир и традиционных мест сбора "башмаков".

Дзюба едет творить над своими врагами суд и расправу. Можно не сомневаться, что для всякого, кто оказался бы в кафе, эта ночь стала бы последней.

Но в кафе в это время уже никого не было, даже ночного сторожа, поэтому Дзюба, резанув очередями по окнам, приказал возвращаться в город и сам уселся за руль.

Снова ночная трасса, но на этот раз без стрельбы; один автомат с пустым магазином выброшен в кусты, другой по дороге отдан "на хранение" (позднее его вместе с остальным оружием изымут оперативники).

В городе на одной из улиц машину пытается остановить пост ГАИ. Но Дзюба (гаишники его уверенно опознают) вдруг выхватывает гранату и заявляет, что, если милиция будет его преследовать, он взорвет и ментов, и машину со всеми, кто в ней есть. 

Репутация Дзюбы не позволяет усомниться, что по крайней мере первая часть угрозы непременно осуществится, и патрульные почитают за благо отпустить машину и посовещаться по рации со старшими.

А граната? 

Свидетели утверждают, что, отъехав от поста, Дзюба запихнул гранату в карман.

Гонка по ночным улицам, на этот раз с целью, известной только самому Алику Дзюбе, продолжается до тех пор, пока машина не сталкивается с грузовиком, серьезно повредив при этом радиатор.

Тогда Дзюба едет к своим бывшим соратникам, позднее перешедшим к "башмакам", - братьям Бачевским, чтобы потребовать новую машину. 

Войдя, "здоровается" - расстреливает собаку. Когда на выстрелы выбегает хозяин, Дзюба, наведя пистолет уже на него, требует машину. 

Бачевский моментально сообразил, что откупиться от Дзюбы, да еще от вооруженного и взвинченного до невменяемости, за свое "отступничество" всего лишь машиной - милость небесная. Поэтому он поспешно выгнал из гаража свою "ладушку", а на её место загнал разбитую "БМВ".

На новых колесах Дзюба посылает одного из охранников к себе домой проверить, там ли еще "Беркут", а сам направляется в гараж на Льдозаводской улице, где у него стоит ещё одна машина. Здесь он отправляет оставшегося охранника с каким-то поручением и входит в гараж.

Тем временем посыльный добирается до дома Дзюбы на улице Шахтеров. И когда он осматривается - "Беркут" тут как тут. Вооруженного гонца берут тихо и, быстро допросив, отправляют спецгруппу по названному боевиком адресу, где, как предполагают, Дзюба сидит в своей машине в гараже и ждёт.

Как только спецназовцы прикоснулись к двери гаража, раздался оглушительный взрыв, за ним еще несколько.
Когда отгремели взрывы и удалось сбить пламя, в развороченном автомобиле оперативники обнаружили обгоревший до неузнаваемости труп.По официальной версии, рванула граната, которая, по клятвенным утверждениям посыльного и задержанного в тот же час охранника, была у Дзюбы, когда авторитет входил в гараж, а затем детонировали хранившиеся там взрывчатка и боеприпасы, целый арсенал банды.

Что же произошло в действительности? 

Самоубийство? 

Или совершенно пьяный от водки, горя и ярости главный беспредельщик подорвался на своей гранате по неосторожности?

Но если проанализировать хронику ночи с 12-го на 13 июля, то создается впечатление, что Дзюба постепенно трезвел, а не пьянел и, согнав хмель и ярость стрельбой и  автомобильными гонками, начинал действовать осмысленно и целенаправленно. 
Во всяком случае, ни посылка разведчика к своему дому, ни точное нахождение нужных ему адресов, ни вполне чёткие команды и распоряжения не указывают на крайнюю, до полной потери самоконтроля степень опьянения.Обстоятельства смерти Олега Дзюбы были столь нелогичными, что сразу вызвали массу кривотолков.

Дзюба проигрывал, но не отступал, мирился, но не прощал; так неужели сейчас, когда у него были еще возможности мстить, во всяком случае дорого продать свою жизнь, он доставит врагам такую радость?

И еще. 

Дзюба всегда был неплохим тактиком и всегда любил заниматься устройством тайников, запасных явок, укромных убежищ. Гараж на Льдозаводской улице был как раз одной из тщательно и заблаговременно подготовленных явок.

Умел он прилично работать с взрывными устройствами, во всяком случае, у подрывников его команды накладок не случалось.
И как-то совсем не верится, что не предусмотрел он запасного хода, не подготовил способ тайного отступления и фейерверка в честь закрытия еще одной страницы жизни.Тогда становится более понятным, зачем ему понадобилось отправлять подальше обоих охранников. Одного - на разведку (неужели Дзюбе было так важно возвращаться этой же ночью в свой дом?), второго - домой, причем даже не позволил ему войти в гараж, так что парень не знает, не было ли там еще кого-то. 

И почему, наконец, взрыв раздался, едва прикоснулись к двери - будто сработала автоматика.

Да и у оперативников, осматривавших место гибели главного беспредельщика Крыма, есть вполне обоснованные сомнения: останки ли Дзюбы видели они в разбитом гараже и не стоит ли в ближайшее время ожидать воскресения из мертвых одного из самых жестоких крымских преступников?

Может быть, воскресение под другим именем и где-нибудь достаточно далеко от Крыма уже произошло?

 

Тем более что подобную практику инсценировки собственной смерти крымские бандиты применяли не раз. Так, к примеру, когда была вскрыта могила киллера, якобы убившего подручных Алика — Зборовского и Сергиенко, то гроб оказался пустым...