#ПОРТАЛ
Они первые в истории СССР угнали пассажирский самолёт и убили стюардессу
15 октября 1970 года впервые в советской истории был совершен успешный угон пассажирского самолета за границу, а террористы, отец и сын Бразинскасы, устроили на борту настоящую бойню, ранив несколько человек и убив 19-летнюю стюардессу Надежду Курченко.
В июле 1970 года группа из 16 советских граждан, хотевших эмигрировать из СССР, в аэропорту Ленинграда попыталась совершить захват воздушного судна. Но профессионально сработавшие сотрудники КГБ провели блестящую спецоперацию, задержав всех беглецов прямо на летном поле.
История широко освещалась в прессе, вызывая искреннее негодование. Кто бы мог подумать, что всего через три месяца гораздо лучше подготовившимся террористам удастся захватить самолета Ан-24 с 46 пассажирами и 5 членами экипаж.
Пранас Бразинскас родился в 1924 году в литовском городе Тракай. В 1944 году во время немецкой оккупации был призван на военную службу и собирал понтонные мосты для фашистской армии. Вернувшаяся в Литву советская власть не стала преследовать парня, который при первой же возможности помогал бойцам местного Сопротивления.
В послевоенные годы, однако, молодой мужчина работал в сфере снабжения и далеко не всегда ладил с законом. В 1955 году за служебные злоупотребления его приговорили к году исправительных работ, а в 1965 году заведующего магазином Бразинскаса посадили на 5 лет.
Досрочно освобожденному за примерное поведение мужчине запретили возвращаться в Литву, и он осел в узбекском Коканде, где начал спекулировать дефицитными товарами. В начале 1970 года к нему из Литвы переехал 15-летний сын Альгирдас. Цель визита до сих пор так и осталась секретом, но практически сразу же семейством заинтересовался КГБ.
Некоторые источники утверждают, что Бразинскасы занимались подпольной антикоммунистической работой, но основной версией побега из страны считают безысходность отца, понимавшего, что в СССР его карьере уже ничего не светит.
Отец, как мозг и организатор побега, продумал все до мелочей. Ему удалось приобрести пистолет с достаточным количеством патронов, обрез охотничьего ружья и несколько гранат Ф-1 (сверхмощных «лимонок»).
Захватывать самолет бандиты решили в Грузии, из которой легче всего можно было достичь Турции, в то время не очень ладившей с Советским Союзом.
15 октября 1970 года Пранас и Альгирдас Бразинскасы без досмотра прошли на борт Ан-24, следовавшего по маршруту Батуми – Сухуми. Время стандартного полета не превышало 30 минут и многие из 46 пассажиров в тот день летели в столицу Абхазии лишь для того, чтобы поесть местного мороженого.
В 12.40. Через пять минут после взлёта (на высоте около 800 метров) мужчина и парень, сидевшие на передних креслах, вызвали бортпроводницу и отдали ей конверт: «Передайте командиру экипажа!».
В конверте был отпечатанный на печатной машинке «Приказ №9»:
1. Приказываю лететь по указанному маршруту.
2. Прекратить радио связь.
3. За невыполнение приказа — Смерть.
(Свободная Европа) П.К.З.Ц.
Генерал (Крылов)
На листе стояла печать, на которой по-литовски было написано: «… rajono valdybos kooperatyvas» («кооператив управления … района»). мужчина был одет в парадную форму советского офицера.
Надя взяла конверт. Их взгляды наверняка встретились. Она наверняка удивилась, каким тоном были сказаны эти слова. Но выяснять ничего не стала, а шагнула к дверце багажного отделения — дальше была дверь пилотской кабины. Вероятно, ощущения Нади были написаны на ее лице — скорее всего. А чувствительность волка, увы, превосходит любую другую. И, наверное, как раз благодаря этой чувствительности террорист усмотрел в глазах Нади неприязнь, подсознательное подозрение, тень опасности. Этого оказалось достаточно, чтобы больное воображение объявило тревогу: провал, приговор, разоблачение. Самообладание отказало: он буквально катапультировался из кресла и бросился вслед за Надей.
Она успела сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда он распахнул дверцу ее отсека, только что ею закрытую.
— Сюда нельзя! — закричала она.
Но он приближался, как тень зверя. Она поняла: перед ней враг. В следующую секунду понял и он: она поломает все планы.
Надя закричала снова.
И в то же мгновение, захлопнув дверь кабины, развернулась лицом к разъяренному таким ходом дел бандиту и приготовилась к нападению. Он, так же как и члены экипажа, услышал ее слова — без сомнения.Что оставалось делать?
Надя приняла решение: не пропускать нападающего в кабину любой ценой. Любой!
В июле 1970 года группа из 16 советских граждан, хотевших эмигрировать из СССР, в аэропорту Ленинграда попыталась совершить захват воздушного судна. Но профессионально сработавшие сотрудники КГБ провели блестящую спецоперацию, задержав всех беглецов прямо на летном поле.
История широко освещалась в прессе, вызывая искреннее негодование. Кто бы мог подумать, что всего через три месяца гораздо лучше подготовившимся террористам удастся захватить самолета Ан-24 с 46 пассажирами и 5 членами экипаж.
Пранас Бразинскас родился в 1924 году в литовском городе Тракай. В 1944 году во время немецкой оккупации был призван на военную службу и собирал понтонные мосты для фашистской армии. Вернувшаяся в Литву советская власть не стала преследовать парня, который при первой же возможности помогал бойцам местного Сопротивления.
В послевоенные годы, однако, молодой мужчина работал в сфере снабжения и далеко не всегда ладил с законом. В 1955 году за служебные злоупотребления его приговорили к году исправительных работ, а в 1965 году заведующего магазином Бразинскаса посадили на 5 лет.
Досрочно освобожденному за примерное поведение мужчине запретили возвращаться в Литву, и он осел в узбекском Коканде, где начал спекулировать дефицитными товарами. В начале 1970 года к нему из Литвы переехал 15-летний сын Альгирдас. Цель визита до сих пор так и осталась секретом, но практически сразу же семейством заинтересовался КГБ.
Некоторые источники утверждают, что Бразинскасы занимались подпольной антикоммунистической работой, но основной версией побега из страны считают безысходность отца, понимавшего, что в СССР его карьере уже ничего не светит.
Отец, как мозг и организатор побега, продумал все до мелочей. Ему удалось приобрести пистолет с достаточным количеством патронов, обрез охотничьего ружья и несколько гранат Ф-1 (сверхмощных «лимонок»).
Захватывать самолет бандиты решили в Грузии, из которой легче всего можно было достичь Турции, в то время не очень ладившей с Советским Союзом.
15 октября 1970 года Пранас и Альгирдас Бразинскасы без досмотра прошли на борт Ан-24, следовавшего по маршруту Батуми – Сухуми. Время стандартного полета не превышало 30 минут и многие из 46 пассажиров в тот день летели в столицу Абхазии лишь для того, чтобы поесть местного мороженого.
В 12.40. Через пять минут после взлёта (на высоте около 800 метров) мужчина и парень, сидевшие на передних креслах, вызвали бортпроводницу и отдали ей конверт: «Передайте командиру экипажа!».
В конверте был отпечатанный на печатной машинке «Приказ №9»:
1. Приказываю лететь по указанному маршруту.
2. Прекратить радио связь.
3. За невыполнение приказа — Смерть.
(Свободная Европа) П.К.З.Ц.
Генерал (Крылов)
На листе стояла печать, на которой по-литовски было написано: «… rajono valdybos kooperatyvas» («кооператив управления … района»). мужчина был одет в парадную форму советского офицера.
Надя взяла конверт. Их взгляды наверняка встретились. Она наверняка удивилась, каким тоном были сказаны эти слова. Но выяснять ничего не стала, а шагнула к дверце багажного отделения — дальше была дверь пилотской кабины. Вероятно, ощущения Нади были написаны на ее лице — скорее всего. А чувствительность волка, увы, превосходит любую другую. И, наверное, как раз благодаря этой чувствительности террорист усмотрел в глазах Нади неприязнь, подсознательное подозрение, тень опасности. Этого оказалось достаточно, чтобы больное воображение объявило тревогу: провал, приговор, разоблачение. Самообладание отказало: он буквально катапультировался из кресла и бросился вслед за Надей.
Она успела сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда он распахнул дверцу ее отсека, только что ею закрытую.
— Сюда нельзя! — закричала она.
Но он приближался, как тень зверя. Она поняла: перед ней враг. В следующую секунду понял и он: она поломает все планы.
Надя закричала снова.
И в то же мгновение, захлопнув дверь кабины, развернулась лицом к разъяренному таким ходом дел бандиту и приготовилась к нападению. Он, так же как и члены экипажа, услышал ее слова — без сомнения.Что оставалось делать?
Надя приняла решение: не пропускать нападающего в кабину любой ценой. Любой!
Он мог быть маньяком и перестрелять экипаж. Он мог погубить экипаж и пассажиров. Он мог… Она не знала его действий, его намерений. А он знал: прыгнув к ней, он попытался сбить ее с ног. Упершись руками в стенку, Надя удержалась и продолжала сопротивляться.
Первая пуля попала ей в бедро. Она еще плотнее прижалась к пилотской двери. Террорист попытался сжать ей горло. Надя — выбить из его правой руки оружие. Шальная пуля ушла в потолок. Надя отбивалась ногами, руками, даже головой.
Экипаж оценил ситуацию мгновенно. Командир резко прервал правый разворот, в котором находились в минуту нападения, и тут же завалил ревущую машину влево, а затем — вправо. В следующую секунду самолет пошел круто вверх: пилоты старались сбить с ног напавшего, полагая, что опыт его в этом деле невелик, а Надя удержится.
Пассажиры были еще с ремнями — ведь табло не гасло, самолет только набирал высоту.
В салоне, увидев бросившегося к кабине пассажира и услышав первый выстрел, несколько человек мгновенно расстегнули ремни и вскочили с кресел. Двое из них были ближе всего к месту, где сидел преступник, и первыми почувствовали беду. Галина Кирьяк и Аслан Кайшанба не успели, однако, сделать и шага: их опередил тот, кто сидел рядом с убежавшим в кабину. Молодой бандит — а он был намного моложе первого, ибо они оказались отцом и сыном — выхватил обрез и выстрелил вдоль салона. Пуля просвистела над головами потрясенных пассажиров.
— Ни с места! — заорал он. — Не двигаться!
Пилоты с еще большей резкостью стали бросать самолет из одного положения в другое. Молодой выстрелил снова. Пуля пробила обшивку фюзеляжа и вышла навылет. Разгерметизация воздушному судну еще не угрожала — высота была незначительной.
Распахнув пилотскую кабину, она крикнула экипажу изо всех сил:
— Нападение! Он вооружен!
В следующий после второго выстрела миг молодчик распахнул серый плащ и люди увидели гранаты — они были привязаны к поясу.
— Это для вас! — закричал он. — Если кто-нибудь еще встанет — взорвем самолет!
Было очевидно, что это не пустая угроза — в случае провала им терять было нечего.
Между тем, несмотря на эволюции самолета, старший оставался на ногах и со звериной яростью пытался оторвать Надю от двери пилотской кабины. Ему нужен был командир. Ему нужен был экипаж. Ему нужен был самолет.
Пораженный неимоверным сопротивлением Нади, разъяренный собственным бессилием справиться с раненой, окровавленной хрупкой девушкой, он, не целясь, не думая ни секунды, выстрелил в упор и, отбросив отчаянную защитницу экипажа и пассажиров в угол узкого прохода, ворвался в кабину. За ним — его выродок с обрезом.
Дальше была бойня. Их выстрелы глушились их же криками:
— В Турцию! В Турцию! Вернетесь к советскому берегу — взорвем самолет!
— Из кабины летели пули. Одна прошлась по моим волосам,— рассказывает ленинградец Владимир Гаврилович Меренков.
Они с женой в 1970-м были пассажирами злополучного рейса.
— Я видел: у бандитов были пистолеты, охотничье ружьё, одна граната у старшего висела на груди. Самолёт кидало влево-вправо — летчики, наверное, надеялись, что преступники не устоят на ногах.
Стрельба продолжилась и в кабине. Там потом насчитают 18 пробоин, а всего было выпущено 24 пули. Командиру одна из них попала в позвоночник:
Георгий Чахракия — У меня отнялись ноги. Сквозь усилия я обернулся и увидел страшную картину, Надя без движения лежала на полу в дверях нашей кабины и истекала кровью. Рядом лежал штурман Фадеев. А за спиной у нас стоял человек и, потрясая гранатой, выкрикивал: «Держать берег моря слева! Курс на юг! В облака не входить! Слушаться, а не то взорвем самолет!»
Преступник не церемонился. Сорвал с пилотов наушники радиосвязи. Топтался по лежащим телам. В грудь был ранен бортмеханик Оганес Бабаян. Во второго пилота Сулико Шавидзе тоже стреляли, но ему повезло — пуля застряла в стальной трубе спинки сиденья. Когда штурман Валерий Фадеев пришёл в себя (у него были прострелены лёгкие), бандит выругался и ударил тяжелораненого ногой.
Владимир Гаврилович Меренков — Я жене сказал: «Летим в сторону Турции!» — и испугался, что при подлете к границе нас могут сбить. Жена еще заметила: «Под нами море. Тебе хорошо. Ты умеешь плавать, а я нет!» А я подумал: «Какая глупая смерть! Всю войну прошел, расписался на рейхстаге — и на тебе!»
Пилоты все же сумели включить сигнал SOS.
Георгий Чахракия — Я бандитам сказал: «Я ранен, у меня парализовало ноги. Только руками могу управлять. Мне должен помочь второй пилот»,
— А бандит ответил: «На войне все бывает. Можем и погибнуть».
Мелькнула даже мысль направить «Аннушку» на скалы — самим погибнуть и сволочей этих прикончить. Но в салоне сорок четыре человека, включая семнадцать женщин и одного ребенка.
Я второму пилоту сказал: «Если потеряю сознание, ведите корабль по требованию бандитов и посадите. Надо спасти самолет и пассажиров!»
Мы пытались сесть на советской территории, в Кобулети, где был военный аэродром. Но угонщик, когда увидел, куда я направляю машину, предупредил, что пристрелит меня и взорвет корабль. Я принял решение пересечь границу. И через пять минут мы пересекли ее на малой высоте.
…Аэродром в Трабзоне нашли визуально. Для летчиков это не составило труда.
Георгий Чахракия — Мы сделали круг и пустили зеленые ракеты, дав понять, чтобы освободили полосу. Зашли со стороны гор и сели так, чтобы, случись что — приземлиться на море. Нас сразу оцепили. Второй пилот открыл передние двери, и турки вошли. В кабине бандиты сдались. Все это время, пока местные не появились, мы находились под дулами…
Выходя из салона уже после пассажиров, старший бандит кулаком постучал по машине: «Этот самолет теперь наш!»
Турки оказали всем членам экипажа медицинскую помощь. Тут же предложили желающим остаться в Турции, но ни один из 49 советских граждан не согласился.
На следующий день всех пассажиров и тело Нади Курченко вывезли в Советский Союз. Чуть позже перегнали угнанный Ан-24.
…Аэродром в Трабзоне нашли визуально. Для летчиков это не составило труда.
Георгий Чахракия — Мы сделали круг и пустили зеленые ракеты, дав понять, чтобы освободили полосу. Зашли со стороны гор и сели так, чтобы, случись что — приземлиться на море. Нас сразу оцепили. Второй пилот открыл передние двери, и турки вошли. В кабине бандиты сдались. Все это время, пока местные не появились, мы находились под дулами…
Выходя из салона уже после пассажиров, старший бандит кулаком постучал по машине: «Этот самолет теперь наш!»
Турки оказали всем членам экипажа медицинскую помощь. Тут же предложили желающим остаться в Турции, но ни один из 49 советских граждан не согласился.
На следующий день всех пассажиров и тело Нади Курченко вывезли в Советский Союз. Чуть позже перегнали угнанный Ан-24.
Возвращение домой пассажиров злосчастного рейса
За мужество и героизм Надежда Курченко была награждена боевым орденом Красного Знамени, именем Нади были названы пассажирский самолет, астероид, школы, улицы и так далее.
Сразу после угона СССР потребовал выдать преступников. Но Бразинскасы попросили политического убежища, и их судили в Турции. На суде они заявили, что захват был «политическим актом против советской оккупации Литвы», а стюардесса погибла «во время перестрелки с агентами КГБ». Пранаса приговорили к восьми годам тюрьмы, Альгирдаса - к двум.
В 1974 году оба преступника попали под амнистию и отправились в Канаду. На промежуточной посадке в Нью-Йорке они вышли из самолета и сдались миграционной службе США. Им предоставили разрешение на жительство. Отец и сын переехали в калифорнийскую Санта-Монику, где большая литовская диаспора. В 1983 году Бразинскасам выдали американские паспорта.
Преступники все-таки получили по заслугам. «Американская мечта» у них не сбылась. Оба работали обыкновенными малярами и сильно нуждались.
В 2002 году в пылу ссоры Бразинскас-младший забил своего 77-летнего отца гантелей. Альгирдас получил 20 лет тюрьмы.